Последний шанс генерала Павлова

К 70-й годовщине освобождения Осиповичского района от немецко-фашистских захватчиков

Начальник германского Генштаба генерал-оберст Франц Гальдер 3 июля 1941 года сделал такую запись: «В целом уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена.  Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она еще не закончена. Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель.

…Когда мы форсируем Западную Двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей индустрии и неисчерпаемые людские ресурсы, создать новые вооруженные силы».

Натиск на восток!

Обычно осторожный и весьма скептически оценивавший перспективы войны с СССР немецкий генштабист впал в эйфорию не без повода. 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки четвертой отошли за Березину. 30 июня немцы форсировали эту водную преграду, а к 3 июля прорвали линию обороны, которую командование Красной Армии спешно организовало на левом берегу реки. На этот стратегический рубеж были стянуты все оставшиеся силы Западного фронта и с их разгромом в центре советско-германского фронта образовалась огромная — шириной более 400 километров — и ничем не прикрытая брешь. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску.

Сталин масштаб угрозы оценил правильно. Поэтому и выступил 3 июля со знаменитым обращением к советскому народу, в котором назвал войну Отечественной и обосновал принципы ее ведения. Конечно, малость приврал, заявив что «лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения».

На самом деле за первую неделю войны вермахт чувствительного урона не понес. С 22 по 30 июня его потери составили в общей сложности 41.087 человек, т.е. 1,64% наличного состава — при численности войск в 2,5 миллиона человек*.

Ну и, конечно, не обошлось без «организационных выводов», сделанных в обычном для советского диктатора стиле. Командующий Западного фронта генерал армии Дмитрий Павлов,  упустивший последний шанс удержать войну в приграничной зоне, 30 июня был отстранен от своего поста, а затем передан суду и расстрелян. Вместе с ним высшую меру ответственности понесли начальник штаба генерал-майор Владимир Климовских, начальник связи генерал-майор Андрей Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор Александр Коробков и ряд других высокопоставленных командиров РККА.

В каком-то смысле расстрел командующего фронтом явился вынужденной мерой по укреплению дисциплины среди комсостава РККА: в первые дни войны она далеко не всегда держалась на должном уровне.

Сражение за Березину, ставшее последним для командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова, шло на протяжении от Борисова до Бобруйска. О некоторых его малоизвестных страницах «районка» уже рассказывала (бой на Чучьевском тракте, оборона мостов в Елизово и Свислочи), а сейчас попробуем вспомнить еще о двух эпизодах, произошедших в районе Бобруйска, но имеющих некоторое отношение и к истории Осиповщины.

 Автотракторное училище вместо танкового корпуса

По планам командования Западного фронта 6-й механизированный корпус (на 22.06.1941 г. имел 1.021 танк — Авт.) должен был к  28 июня сосредоточиться в районе Пухович, имея задачу через Осиповичи атаковать Бобруйск и уничтожить бобруйско-слуцкую группировку противника. Однако он не смог прорвать окружение и вырваться из-под Белостока, поэтому для защиты Бобруйска и переправ через Березину командование фронта было вынуждено буквально «скрести по сусекам». Фактически пришлось ограничиться управлением 47-го корпуса генерал-майора Степана Поветкина и подчиненными ему тыловыми и вспомогательными   частями. Собственно, сам город Бобруйск, находившийся на западном берегу Березины, даже не пытались удерживать. Он был взят вечером 27 июня частями 3-й танковой дивизии немцев. Однако форсировать Березину врагу с ходу не удалось: как минимум два из трех мостов через реку были взорваны при появлении танков.

Штаб 47-го стрелкового корпуса попытался наиболее рационально распределить имевшиеся в его подчинении разномастные части: саперный батальон (365 человек), батальон связи (345 человек без командиров), сводный полк 121-й стрелковой дивизии (около 1.000 человек без командиров), дорожный полк (400), до 1940 года размещавшееся в Осиповичах Бобруйское автотракторное училище (500). В распоряжении обороняющихся находились два артполка и один дивизион большой мощности, однако на 16 орудий калибра 152 мм и четыре 203-мм гаубицы было всего 420 снарядов. С учетом низкой боевой ценности импровизированной пехоты Бобруйск мог держаться ровно столько, на сколько смогут «растянуть» свой боекомплект артиллеристы…

День 28 июня прошел относительно спокойно, но утром следующего к северу от Бобруйска на левый берег проскочило несколько немецких танков. Никодим Басов, курсант автотракторного училища, стал свидетелем этой неожиданной переправы:

Впрочем, главную проблему составили не несколько легких танков, а попавшая на левый берег реки пехота врага.

Немцы начали методично рвать линию обороны, подавляя сопротивление массированными авиаударами и артобстрелами. К 18 часам наши саперы и связисты, на позиции которых пришелся наиболее мощный удар врага, не выдержали и начали отходить в сторону Могилева.

Оборона Бобруйска была сломлена 30 июня. За ночь немцы установили сборный мост через Березину, что позволило переправить тяжелую технику. Под прикрытием двух оставшихся танков, уцелевшие бойцы и командиры начали спешный отход на восток. Днем ранее немцы двинули часть своих сил на север, чтобы захватить мосты в п. Елизово и д. Свислочь, однако после создания надежной переправы у Бобруйска эти мосты для врага потеряли свое потенциальное значение.

 «Воздушный Седан»

Конечно, командование фронта понимало, что Бобруйск долго не продержится. Однако резервов не было, и оставалось только одно: насколько возможно задержать немцев, уничтожив их переправы массированной атакой с воздуха. Азы тактики воздушного боя подразумевают, что бомбардировщики обязательно нужно прикрывать истребителями, однако такая поддержка им не была оказана…

Сухопутные части вермахта средствами ПВО были обеспечены «до зубов», и к тому же им помогала 51 эскадра Вернера Мельдерса, одного из создателей немецкой тактики воздушного боя. В небе над Бобруйском советские машины встретило более 103 «мессершмиттов», что было сопоставимо с количеством атакующих бомбардировщиков. При таком соотношении сил выполнить приказ у советских летчиков шансов практически не было. Они, конечно, отбивались, причем достаточно эффективно — стрелки наших машин сбили до десятка вражеских истребителей, но и сами несли жестокие потери.

29 июня ВВС Западного фронта произвели 59 самолето-вылетов на разрушение понтонных мостов через Березину и на бомбежку скопления танков у Бобруйска. Назавтра сюда были брошены 5 (!) бомбардировочных дивизий, однако и этот массированный удар не помешал 3-й танковой дивизии вермахта переправляться через реку, неся при этом минимальный урон. Зато потери атакующих были таковы, что те воздушные бои немцы окрестили «воздушным Седаном». В Германии со времен франко-прусской войны 1870 года слово «Седан» является синонимом понятия «полный разгром». По советским данным, 30 июня в полосе Западного фронта советские ВВС потеряли 82 самолета СБ-2 и ДБ-3Ф — почти два авиаполка.

Несколько подбитых в этом воздушном сражении машин упало или пошло на вынужденную посадку в районе Ясеня. Штурман 213-го скоростного бомбардировочного полка Петра Трухина о вынужденной посадке своего СБ-2 позднее вспоминал так:

Кроме СБ-2 — машин 213-го скоростного бомбардировочного полка, погибло немало самолетов ДБ-3Ф 212-го дальнебомбардировочного полка. Имена некоторых советских летчиков, боевые машины которых были сбиты над территорией Осиповичского района, в 70-е годы установили следопыты Ясенской школы: командир эскадрильи майор Иван Починок, летчик-наблюдатель лейтенант Николай Федоров, командир звена Иван Белокобыльский, стрелок-бомбардир лейтенант Николай Морковин, старший лейтенант Виктор Вдовин, старший лейтенант Василий Вареницын, стрелок-бомбардир лейтенант Арон Фигельштейн, стрелок-радист сержант Василий Дригайло, стрелки-радисты младшие сержанты Павел Кузьмин, Александр Журавский, Георгий Елизаров, Алексей Марченко, Василий Исаев.

 Эпилог: три года спустя

Возможно, это просто совпадение, но ровно через три года в тех же местах снова прошли ожесточенные сражения. Только уже мы наступали, а враг бежал. И, судя по приведенной ниже листовке, бежал быстро…

*Ф.Гальдер. «Военный дневник».

Нина ВИКТОРЧИК.

Дмитрий САВРИЦКИЙ.

Авторы выражают признательность Андрею ТОРБИНУ за предоставленные исторические материалы.