Из всех наступательных операций зимы-весны 1942 года Барвенковско-Лозовская — она началась 18 января — имела наибольшие шансы на успех. На юго-востоке Украины позиции немецкой группы армий «Юг» были наиболее слабыми, а выделить сколько-нибудь значимые подкрепления враг не мог, поскольку ожесточенные бои уже шли по всему советско-германскому фронту. Само наступление было задумано с размахом. Предполагалось, что войска Южного и Юго-Западного фронтов в составе 6 армий пробьют «жидкую» оборону немцев и вынудят врага покинуть Донбасс и Запорожье. Успешная реализация такого сценария обещала командованию вермахта очень много головной боли, поскольку перерезала пути снабжения вражеских войск в Крыму и создавала условия для форсирования Днепра.
Возглавил амбициозный удар РККА маршал Семен Тимошенко — на то время самый опытный и авторитетный советский военачальник. Ему, кстати, неожиданно повезло: накануне начала советского наступления группа армий «Юг» осталась без командующего. 17 января умер от сердечного приступа генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, а назначенный на эту должность фельдмаршал Теодор фон Бок прибыл в штаб группы армий «Юг» только 19 января. Не успели толком освоиться в новой обстановке и командиры наиболее мощных вражеских армий — Герман Гот и Фридрих Паулюс, также недавно получившие новое назначение.
Могучим ударом…
Боевой потенциал наступающих войск был невысок. Не хватало почти половины необходимой артиллерии, стрелковые дивизии состояли из спешно мобилизованных и недостаточно подготовленных бойцов. Однако на всех важных направлениях стрелки поддерживались танковыми бригадами, так что растянутые по фронту немецкие части они проламывали относительно быстро.
Масштаб советского натиска вызвал у вражеского командования приступ растерянности. Фон Бок даже перенес свою ставку подальше от линии фронта — совершенно не характерный поступок для знаменитого своей личной храбростью фельдмаршала.
Но там, где враг всерьез огрызался, движение вперед немедленно прекращалось. Таких опорных узлов сопротивления у немцев было немного, но они располагались именно там, где могли максимально затруднить советское наступление. Взять расположенные на флангах «шверпункты» Балаклея и Славянск войска Тимошенко не смогли, из-за чего в конце января 1942 года советское наступление забуксовало. Фон Бок получил возможность стабилизировать ситуацию и немедленно ею воспользовался. В бой были брошены наскоро собранные боевые группы, которые очень быстро заставили советские войска перейти к обороне.
Пленный советский полковник. Окрестности г. Изюм, май 1942 г.
Второй раунд
Потом началась весенняя распутица, и боевые действия практически замерли. Немцы могли перевести дух и подсчитать потери. Убыль живой силы была терпимой — 4842 человека (примерно в 10 раз меньше, чем у армий Тимошенко). Однако советские войска захватили склады с огромными запасами военного имущества, много транспорта и боевой техники, а эту брешь в снабжении быстро «заштопать» было невозможно.
На фоне неудач остальных наступательных операций действия Юго-Западного фронта можно было считать удовлетворительными: ценой приемлемых для РККА потерь (около 40.000 человек) удалось вогнать во вражеские позиции болезненную «занозу» — Барвенковский выступ, очень удобный плацдарм для удара на Харьков.
Это наступление началось 12 мая, на неделю раньше запланированной немцами операции «Фридерикус-1» — удара по южному и северному флангам Барвенковского выступа с целью окружения советской группировки.
Надо сказать, именно такое развитие событий предвидел начальник генштаба РККА маршал Евгений Шапошников. Однако после провала всех зимних наступательных операций, к планированию которых тот имел непосредственное отношение, Сталин в его прогноз не поверил. А может и поверил, но вывод войск с Барвенковского выступа означал потерю политического престижа, а к таким вопросам советский диктатор относился очень трепетно.
К тому же маршал Тимошенко сильно сомневался, что немцы смогут вести наступательные действия, а в своих силах наоборот, был совершенно уверен. Да и не он один. Маршал Кирилл Москаленко, ознакомившись с данными о составе частей, которые планировалось привлечь к наступлению, «…испытал чувство огромной радости. Впервые с начала Великой Отечественной войны мне предстояло участвовать в наступательной операции, в которой мы превосходили противника по численности в живой силе, по количеству артиллерии и танков, не уступали ему в авиации».
Не начало конца, но — конец начала
Маршал Тимошенко возможности противника недооценил. А когда понял свою ошибку, было уже поздно.
К 23 мая немцы полнос-тью отрезали советскую группировку, которая находилась в нескольких десятках километров от своей цели — Харькова. В такой ситуации сражаться за город уже не имело смысла, нужно было уходить!
Однако отступать оказалось еще сложнее, чем наступать: подрезав основание Барвенковского выступа, немцы немедленно зарылись в землю, вынудив советские части прорывать хорошо укрепленную и глубоко эшелонированую оборону.
Из-под Барвенково удалось выйти не более 10 процентам окруженных. Погибло и попало в плен около 270 тысяч человек, было потеряно 1240 танков, чувствительные потери понесла советская авиация и артиллерия.
Силы Южного и Юго-Западного фронтов после май-ского разгрома оказались настолько ослабленными, что немецкое верховное командование решилось на очень рискованный шаг — бросить летом 1942 года довольно скромные силы группы армий «Юг» в стратегическое наступление на Кавказ и Волгу. Закончилось оно Сталин-градской битвой, так что победа в боях за Харьков для немцев была воистину пирровой.
И еще. Барвенковский «котел» был последней удачной операцией вермахта по разгрому крупной советской группировки. Период стратегических сумерек для Красной Армии подходил к концу…
Загрузка ...
