Пять процентов Армагеддона в Осиповичах

В эпоху «холодной войны» БССР занимала особое место в стратегических планах советских и американских военных. Хотя ничего хорошего Беларуси эта избранность не сулила: на ее маленькой и густонаселенной территории размещалось примерно 1.180 стратегических и тактических ядерных боезарядов — около 5% ядерного арсенала СССР, и в случае атомной войны здесь разыгрался бы настоящий Апокалипсис.

База хранения атомного оружия находилась и на территории Осиповичского района, а части местного гарнизона учились применять это страшное оружие на практике. Но к этой малоизвестной странице истории нашего края вернемся чуть позже — разобравшись с более общими аспектами создания и использования советского термоядерного «зонтика».

Как украли атомную бомбу

Механизм превращения радиоактивных металлов в источник энергии невиданной силы физики в целом поняли еще в начале 30-х годов прошлого столетия. Однако политическое руководство большинства стран, потенциально способных создать невиданное супероружие, к этой перспективе довольно долго относилось скептически.

Первыми оценили открывающиеся возможности в нацистской Германии: именно немецкие физики в 1938 году начали работы по применению атомной энергии в военных целях. Уже к 1942 году Третий Рейх имел все необходимое для создания первого ядерного реактора. Однако на этом важнейшем этапе исследований нацистские ученые совершили несколько серьезных просчетов, и программа создания германской атомной бомбы забуксовала. Некоторое время в ядерной гонке успешно участвовала Великобритания, но начатая в 1939 году программа создания атомной бомбы «Трубный сплав» в условиях войны оказалась для экономики островного государства неподъемной. Поэтому в середине 1942 года все свои наработки и большую часть занятых в «Трубном сплаве» ученых Британия передала США, где подобные исследования еще только начинались. Так сложился знаменитый «Манхеттенский проект» — грандиозный научно-промышленный комплекс, успешно решивший сложнейшую задачу: расщепление атома.

В СССР работы над созданием атомного оружия тоже велись, но к 1945 году, когда США уже вплотную подошли к массовому выпуску ядерного оружия, советские ученые лишь приступали к экспериментальной проверке важнейших теоретических изысканий. Тем не менее, первую атомную бомбу Советский Союз взорвал уже в 1949 году, чем серьезно озадачил недавних союзников по антигитлеровской коалиции. Американцы заподозрили, что секрет супероружия украли коммунистические шпионы, — и были совершенно правы. Некоторых из советских агентов ФБР «вычислило», однако ключевые фигуры той разведывательной комбинации так и остались неизвестными. Точнее, известными лишь под агентурными псевдонимами — Мартин Кэмп и Дельмар.

Павел Судоплатов, начальник группы «С», созданной НКВД в 1944 году для координирования работы агентуры по проникновению в «Манхеттенский проект», в своей книге «Спецоперации» дал следующую оценку эффективности ядерного шпионажа: «Качество и объем полученной нами информации от источников в Великобритании, Канаде и США были крайне важны для организации и развития советской атомной программы. Подробные доклады об устройстве и эксплуатации первых атомных реакторов и газовых центрифуг, специфике изготовления урановой и плутониевой бомб сыграли важнейшую роль в становлении и ускорении работы наших атомщиков, потому что целого ряда вопросов они просто не знали. Атомная бомба в СССР была создана за четыре года. Если бы не разведчики, этот срок был бы в два раза больше».

Так стоит ли удивляться, что первая советская атомная бомба РДС-1 была до мельчайших деталей скопирована с американской плутониевой, сброшенной на Нагасаки?

На чем стоял советский ядерный щит

После окончания Второй мировой войны США были единственным «ядерным государством» в мире, а подавляющее превосходство перед СССР в размерах атомного арсенала американцы сохраняли примерно до 1975 года.

Однако в случае с ядерным оружием преимущество в количестве боеприпасов не повышает вероятность победы в реальной войне. Уже к концу 60-х США имели 5.550 ядерных боезарядов на стратегических носителях и могли уничтожить СССР примерно 5 раз подряд, тогда как Союз — 600 «дальнобойных» боеголовок — мог в ответ Штаты сжечь дотла только однократно. Но какая разница кто, кого и сколько, если после массового применения ядерного оружия вся планета стала бы непригодной для жизни?!

Но прежде, чем в гонке вооружений возникла зловеще-патовая ситуация, атомный арсенал нужно было накопить, а это оказалось совсем не простым делом.

Летом 1951 года было принято решение Совмина СССР о начале строительства первых войсковых складов — ядерных баз, предназначенных для хранения, обслуживания и подготовки к применению атомных бомб. Официально эти арсеналы назывались «ремонтно-техническими — или ракетно-техническими — базами, и именно они стали фундаментом системы стратегических вооружений страны. Причина — свойственные атомным боеприпасам опасные особенности, нейтрализовать которые можно только в специально созданных условиях.

Сначала ртб было всего четыре: на севере Крыма, на Западной Украине, в БССР и на северо-западе России, а потом началось широкомасштабное строительство.

Одна из самых первых и крупных ртб в Беларуси была построена при аэродроме дальней авиации в Мачулищах, а самым известным объектом этой серии стал арсенал недалеко от ст. Колосово Столбцовского района Минской области. До распада СССР хранилище носило название «25-й арсенал ракетных войск стратегического назначения».

Аналогичный военный объект в начале 60-х появился и в Осиповичском районе. Он носил вполне безобидное название «в/ч 63303» и располагался в неприметном лесном массиве к северо-востоку от его административного центра. Бывшая ракетно-техническая база сегодня используется в интересах национальной обороны, доступ посторонним туда запрещен, однако представить, как выглядит ее «сердце» — хранилище ядерных боезарядов — можно. За что спасибо интернет-сайту swalker.ru, на котором размещены фотоотчеты об экскурсиях по подобным сооружениям на некоторых заброшенных белорусских военных ртб.

Ядерный арсенал представлял собой большой полуподземный многоэтажный бункер, сделанный из особо прочного железобетона. Помещения внутри разделялись стальными дверями толщиной около 500 миллиметров, система жизнеобеспечения позволяла обслуживающему персоналу несколько месяцев находиться в полностью автономном режиме, т.е. каждый склад атомного оружия был своего рода закопанной в землю “подводной лодкой”.

…Кроме известных ядерных бомб и ракетных боеголовок, на вооружении Советской Армии состояли 420- и 240-мм атомные мины, и 152-мм артиллерийские снаряды. На территории нашего района постоянно находились как минимум 4 воинские формирования, которым ядерное оружие полагалось по штату. В Цели базировались пусковые установки для оперативно-тактических ракет “Ока”, в Лапичах — части, обслуживающие ракеты средней дальности и    240-мм самоходные минометы “Тюльпан”.

51 гвардейская артдивизия, которую позже переформировали в 51 смешанную артиллерийскую группу, была оснащена 152-мм арт-установками “Гиацинт” и занимала южный военный городок в Осиповичах.

Об этом уже можно рассказать

Военную часть № 63303 расформировали в конце 1991 года — после вывода ядерного оружия с территории Беларуси. Служебная документация — несколько тонн секретной технической литературы, инструкций, отчетов, формуляров — сожжена, а все остальное имущество перешло в распоряжение белорусской армии.

Сегодня в Осиповичах проживает с дюжину офицеров в отставке, которые служили на сверхсекретном хранилище и имели «допуск № 1» — разрешение на проведение техобслуживания ядерных боеприпасов. Как носители государственных тайн СССР, они давали подписку «о неразглашении», поэтому даже спустя почти четверть века после исчезновения сверхдержавы о службе в секретной части говорят очень неохотно. Однако двое — представились как Александр Филипенко и Геннадий Степанков — все же согласились рассказать о некоторых деталях своей необычной биографии.

— Как готовили персонал ядерных арсеналов?

А.Ф.: Допуск в хранилища атомных боеприпасов получали только профессиональные военные, в основном офицеры.

Когда ремонтно—технические базы создавались, туда, после подготовки на курсах, направляли людей из разных родов войск. Поначалу они даже не меняли форму, так что в парадном строю могли рядом маршировать связист и летчик, артиллерист и моряк.

По собственному желанию на ртб не попадали: отбор кандидатур проводился командованием частей, в которых они служили, военной контрразведкой и Комитетом госбезопасности.

Г.С.: Курс обучения офицерского состава был очень сложным, особенно в самый напряженный период “холодной войны” — 60-е годы. Объем «впитываемых» знаний требовал предельного напряжения сил, и не все выдерживали такую нагрузку. Был очевидцем, когда, не справляясь с освоением боевой части баллистической ракеты, несколько курсантов сошли с ума и один покончил с собой…

Напряженно учиться приходилось и во время дальнейшей службы: ядерное оружие совершенствовалось, и каждую новую модель нужно было знать от «а» до «я».

— Как проводилось обслуживание атомных боеприпасов?

А.Ф.: Каких—то особых мер защиты от радиации не применялось. Работали в белых халатах и кожаных тапочках — таких же, как выдаваемые пациентам госпиталей. Только мы в них прошивали подошвы медной проволокой — для заземления. Очень  серьезное внимание уделялось качеству выполнения операций и соблюдению техники безопасности. Каждая регламентная работа проводилась по строго соблюдаемому порядку: «сделал шаг — записал в журнал».

Г.С.: Такой жесткий контроль обеспечивал 100-процентную готовность ядерного арсенала, но иногда доводил до казусов. Известен случай, когда, протирая края отверстия для детонатора на боеголовке, дежурный офицер случайно надорвал полупрозрачный бумажный лист, которым оно было запечатано. Поврежденный таким образом боеприпас пришлось отправлять на завод-изготовитель — для ремонта…

Но даже самая совершенная система контроля не может гарантировать полной безопасности. На одной из ртб уронили боеголовку с высоты 1,4 метра. При падении боеприпаса этого типа с полутора метров он бы обязательно взорвался, так что для начала третьей мировой войны не хватило каких-то 10 сантиметров…

— Каждый склад атомного оружия — лакомый кусок для разведки «вероятного противника«. Приходилось ли сталкиваться с настоящими шпионами?

А.Ф.: В СССР нет, а во время службы в Германии несколько раз участвовал в операциях контрразведки. Хорошо помню, как получил задание провести колонну автомобилей со «специзделиями» по определенному маршруту и остановиться в нужном месте из—за «поломки» ракетного транспортера. Как требовал план операции, устроил громкий разнос подчиненным, «не подготовившим» технику к маршу, и вдруг услышал, как в кустах щелкнул затвор фотоаппарата. Был ли «фотограф» задержан — не знаю, нам о результатах спецопераций не сообщали.

Г.С.: У каждого, кто получал «допуск № 1″, была должность—прикрытие, которой требовалось владеть достаточно уверенно. Я имел документы специалиста по наладке стабилизаторов танковых орудий. Во время службы в странах Варшавского договора нам запрещалось контактировать с  местным населением. А знакомство с женщиной—иностранкой вообще могло закончиться лишением свободы.

— В обязанности персонала ремонтно—технических баз входило снабжение войсковых частей ядерными боеприпасами. Что представляла собой эта процедура?

А.Ф.: Какие части были «приписаны» к базе было известно, но сколько им предназначено снарядов, мин или боеголовок не знал даже командир ртб. Эти сведения лежали у него в сейфе — в особом конверте.

Настоящие ядерные боеприпасы выдавались достаточно редко. Как правило, на учениях использовались их массогабаритные макеты. Обычно представитель ртб присутствовал на полевых занятиях, контролируя уровень подготовки личного состава. Надо признать, артиллеристы к использованию атомных снарядов относились не всегда серьезно. Однажды во время стрельб специалисты по вооружению 51 гвардейской артдивизии не смогли извлечь такой снаряд из контейнера. Чтобы открыть кодовые замки, им нужно было решить довольно сложную математическую задачу, а у них «ответ» никак не сходился. Время шло, командование нервничало, и вооруженцы решили пойти на хитрость. Отвели меня под каким—то предлогом подальше от злополучного снаряда и… попытались распилить крепления ножовкой. Пилили с полчаса — толку нет, только краску поцарапали: все детали контейнера делались из сверхпрочных сплавов. Но весил он немало — 240 килограммов. И это — для одного снаряда!..

— У всех самостоятельных воинских формирований должно быть знамя. Обычно на нем указано наименование части. А каким было знамя в/ч 63303?

Г.С.: Наименование части на нем было, но… прикрытое нашитой полоской красной ткани! В общем, секреты в Советской Армии оберегались надежно. Хранилище атомных боеприпасов существовало рядом с Осиповичами почти 30 лет, а стало про него известно лишь после того, как наша страна отказалась от ядерного оружия…

Дмитрий САВРИЦКИЙ.